Память новомучеников архимандрита Вениамина (Кононова) и иеромонаха Никифора (Кучина) почтили на месте их гибели в Приморском районе. Богослужение на берегу Волкозера возглавил иеромонах Даниил (Плотников).
Вместе с отцом Даниилом помолиться на Волкозеро приехали настоятель архангельского храма святителя Тихона священник Василий Лапко и настоятель церкви Ксении Петербургской священник Александр Дятлов.

Встречу посвятили памятной дате — столетию обращения Патриарха Тихона ко всей полноте Русской Церкви с просьбой организовать сбор пожертвований для голодающих. Представители тогдашней власти использовали это как предлог для нападок на Церковь, последовали аресты священников и прихожан.

По словам священника Александра Дятлова, соловецкого настоятеля обвинили в сокрытии ценностей, арестовали и сослали на принудительные работы в Холмогорский лагерь. Отбыв наказание, архимандрит Вениамин прибыл в деревню Коровкинскую под Архангельском, в 40 верстах от нее в глухом лесу на берегу Волкозера разработал земельный участок и соорудил келью. Там прожил в трудах и молитвах вместе с иеромонахом Никифором три года. 17 апреля 1928 года, во вторник Светлой седмицы, во время совершения праздничного богослужения в своей келье они оба были убиты разбойниками — заживо сожжены.

В 1920 году архимандрита вместе с помощником иеромонахом Никифором арестовали большевики и сослали на принудительные работы в Холмогорский лагерь.

Отбыв срок наказания, святой поселился в Архангельске у фармацевта Александра Левичева. Летом 1926 года архимандрит Вениамин приехал в деревню Коровкинскую, где в 40 верстах в глухом лесу на берегу Волкозера разработал земельный участок и соорудил келью. Там прожил в трудах и молитвах вместе с иеромонахом Никифором три года.

17 апреля 1928 года, во вторник Светлой седмицы, во время совершения праздничного богослужения в своей келье они оба были убиты местными жителями.

В 2000 году преподобномученики Вениамин и Никифор был причислены к Собору Новомучеников и исповедников Российских, а также Собору Соловецких святых.

В 2018 году имена преподобномучеников Вениамина и Никифора были внесены в список Собора святых Архангельской митрополии.

Историческая справка

Лето 1921 года было ознаменовано очередным народным бедствием — голодом. Главной причиной трагедии стали экономические эксперименты советской власти, ждавшей победы коммунистов во всем мире и планировавшей полностью ликвидировать рыночные отношения. На смену деньгам должно было прийти всеобщее распределение. Русское крестьянство стало первой жертвой новой системы. В соответствии с системой продразверстки, крестьянам полагалось оставлять у себя лишь часть урожая, а основную часть собранного хлеба отдавать государству. «Свободная торговля хлебом, — писал Ленин, — есть государственное преступление. "Я хлеб произвел, это мой продукт, и я имею право им торговать", — так рассуждает крестьянин, по привычке, по старине. А мы говорим, что это государственное преступление».

Крестьяне, отказывавшиеся сдавать хлеб, объявлялись кулаками и врагами народа — таким грозил срок заключения от десяти лет. «Провести беспощадную, террористическую войну против крестьянской и иной буржуазии, удерживающей у себя излишки хлеба», — распоряжался Ленин. Сельскую местность наводнили распропагандированные «продотряды», настроенные на войну против контрреволюционеров и «кулаков». Реакция крестьян на ограбление была закономерной — униженные, разоренные, не добившиеся справедливости, они стали меньше сеять. С сокращением посевных площадей упала урожайность. Погодные условия усугубили положение. Результатом ленинских экспериментов стало то, что в 1921 –1922 гг. голод охватил 35 губерний Украины, Поволжья, Северного Кавказа и др. Голодало 40 млн человек, а количество умерших от голода по советским оценкам достигло 5 млн человек.

Разделяя народное горе, Патриарх Тихон обратился к российской пастве, народам мира, Восточным патриархам, Папе Римскому и Архиепископу Кентерберийскому с просьбой помочь голодающим. По храмам прошли сборы денег, сам святитель Тихон принял участие в работе «Всероссийского общественного комитета помощи голодающим» (Помгол).

Ограбление Церкви, как, впрочем, и всех слоев населения, началось уже после октябрьского переворота — золото и драгоценности отбирались тогда вообще у всех. Богатейшая страна, доставшаяся большевикам, имела ресурсы для преодоления голода — известно, например, что советское руководство в те годы выделяло огромные деньги коммунистическим боевикам по всему миру. Однако голод 1921 года дал большевикам повод не только снова поживиться за счет Церкви, но и лишний раз дискредитировать ее. А потому любое сотрудничество с «церковниками» в деле помощи страждущим было решено прекратить, а против духовенства развернуть очередную пропагандистскую кампанию.

27 августа 1921 года Помгол был распущен, а средства, собранные им, изъяты. В печати стали публиковаться статьи, где Церковь обвинялась в безразличии к народному горю. 12 ноября советское руководство создало комиссию по учету и сосредоточению ценностей. Церковь к работе комиссии привлекать не предполагалось. Общее руководство кампанией было возложено на председателя Реввоенсовета Л.Д.Троцкого.

Церковь по-прежнему была готова к сотрудничеству. 6 февраля 1922 года Патриарх Тихон издал послание с призывом к приходским советам жертвовать драгоценные церковные украшения, не имеющие богослужебного употребления. Этого оказалось недостаточно. 23 февраля ВЦИК постановил изымать из храмов все драгоценные предметы, в том числе и богослужебные. Это подразумевало, что изъятие будет иметь насильственный характер. 28 февраля Патриарх издал новое послание, где высказался против передачи предметов, имеющих богослужебное предназначение. Использование таких предметов не по назначению, по словам главы Российской Церкви, является святотатством, которое карается для священнослужителей лишением сана, а для мирян отлучением от Церкви. Послание патриарха дало повод властям обвинить его в саботаже, а пресса тут же извратила слова святителя, будто бы предложившего жертвовать не ценности, а хлам.

Тем временем в Петрограде митрополит Вениамин (Казанский) старался предотвратить столкновение с властями. 6 марта 1922 года митрополит подал на имя комиссии заявление, где выражалась готовность передать для нужд голодающих церковное достояние, включая богослужебные сосуды. При этом архипастырь ставил ряд условий, в том числе возможность контроля за судьбой ценностей. В комиссию по изъятию ценностей митрополит предложил ввести представителей приходов. Заявление было принято. Архипастырь благословил собравшихся и сказал, что своими руками готов снять ризу с Казанской иконы Божией Матери. Газета «Известия» опубликовала сообщения об искреннем желании петроградского духовенства передать ценности на нужды страждущих.

Действия петроградского святителя не спасли положение. На местах изъятие ценностей нередко проходило в форме грабежа, что встречало сопротивление населения. Широкую известность приобрело изъятие церковных ценностей в Шуе 15 марта 1922 года, когда по толпе прихожан, собравшихся возле собора, был открыт огонь из пулемета. Пять человек было убито, несколько десятков ранено. Шуйские события стали поводом для начала масштабной кампании против Церкви. Советская пропаганда могла теперь клеймить духовенство как саботажников и врагов голодающего народа. 19 марта в секретном письме в Политбюро Ленин писал, что в Шуе необходимо арестовать «не меньше чем несколько десятков представителей местного духовенства, мещанства и буржуазии». Далее коммунистический лидер предписывал дать устную установку судьям закончить процесс массовыми расстрелами «опасных черносотенцев» как в Шуе, так и в других городах. «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше», — направлял волну террора советский вождь. Ленин указывал, что принимать участие в мероприятиях должен только председатель Центрального исполнительного комитета (ЦИК) М.И.Калинин, в то время как имя Троцкого фигурировать не должно.

В ходе кампании Ленин планировал обогатить казну сотнями миллионов золотых рублей. При этом уже весной 1922 года было понятно, что собранные средства голодающим не помогут. Свезти в Москву церковное золото и серебро, переплавить его, продать, закупить за границей хлеб и распределить его — все это должно было занять несколько месяцев, а к тому времени появится новый урожай. Впоследствии все так и произошло.

30 марта Политбюро по предложению Троцкого приняло план разгрома Церкви. В соответствии с этим планом предполагалось арестовать патриарха и Синод, развернуть в печати антицерковный «бешеный тон», а также приступить к массовому изъятию ценностей по всем церквам. На жестоких мерах против Церкви настаивали Ф.Э.Дзержинский, И.С.Уншлихт и Т.П.Самсонов. Результатом стало то, что власть при изъятии ценностей прибегала к оружию 1414 раз. По предписанию Ленина, по всей стране прокатились антицерковные судебные процессы.

Изъятие ценностей стало поводом для репрессий против всего духовенства, что ярко показал, например, процесс над приходским священником Аркадием Остальским. Пастырь был арестован вместе со своим пожилым отцом — священником. Отец умер в заключении, а сам иерей Аркадий предстал перед «судом». Свидетели говорили о своем священнике как о бессребренике, всегда помогавшем людям. Однако, по мнению прокурора, эти характеристики только усугубили вину святого, показывая в нем человека идейного.

Изъятие ценностей должно было закончиться в мае 1922 года, хотя в некоторых регионах затянулось до осени. Общая сумма изъятого составила около 7 млн 570 тыс. золотых рублей, то есть мечты Ленина о «сотнях миллионов» так и не осуществились. На голодающих пошла лишь ничтожная часть награбленного, в то время как основная часть ценностей была направлена в казну и на продажу за границу. Изъятое у Церкви переплавляли и реализовывали еще несколько лет спустя. Преодоление голода было связано не с изъятием церковных ценностей, а с заменой продразверстки относительно человечным продналогом, а также хорошим урожаем 1922 года.

Справка подготовлена по материалам сайта azbyka.ru

Пресс-служба Архангельской епархии