Наталья Белых

Судьба семьи священника Воронова[1]

В 2005 году членами краеведческого кружка МОУ «Удимская №1 средняя общеобразовательная школа» была начата работа, предметом исследования которой стало изучение истории храма Василия Великого, находящегося вблизи деревень Курцево и Куимиха Котласского района. Началом исследования стала рукопись краеведа Клепикова Василия Николаевича, которую он в 1997 году передал на хранение в Котласский краеведческий музей. Документальное подтверждение изложенных им фактов мы нашли в Великоустюгском архиве.

Объектом лично моего исследования стало выяснение судьбы последнего священника храма.

Летом в первое воскресенье после 12 июля, дня памяти Петра и Павла, у нас отмечается местный храмовый праздник, «Васильевская мольба». В этот день на кладбище у церкви бывает много народа, и мы решили воспользоваться случаем, чтобы продолжить сбор информации об истории церкви. Членами кружка была выпущена листовка с кратким изложением истории церкви и обращением к землякам о помощи в нашей работе. На неё отозвалась дочь последнего священника Васильевской церкви Тамара Сергеевна Веснина, проживающая в городе Коряжма. В своем письме она передала сведения о своей семье и судьбе репрессированного отца Воронова Сергея Андреевича. Тамара Сергеевна занималась реабилитацией отца и сбором документов о судьбе своей семьи. Архивные справки, копии документов, фотографии она передала мне. Кроме того, она сообщила, что какая-то часть материала находится в Котласском краеведческом музее. Основываясь на полученных сведениях, я активно занялись исследованием истории семьи Вороновых, результаты которой представлены в этой работе.

В архивной справке, составленной по запросу Тамары Сергеевны Весниной, Вологодским областным архивом сообщается, что в архивном фонде Вологодской духовной консистории имеются следующие сведения о Вороновых Андрее Ардалионовиче (Ардальоновиче) и Сергее (Сергии) Андреевиче.

В церковных документах Удимской Васильевской церкви Великоустюгского уезда за 1903год сообщается, что «священник Андрей Ардалионов Воронов, родился 24 июня 1846 года в селе Вершинской Сольвычегодского уезда. Получив духовное образование, служил в разных церквях Вологодской губернии.

С ноября 1893 года по прошению был перемещен к Васильевской Удимской церкви, состоял законоучителем Удимского земского начального училища и местной церковно-приходской школы. За добросовестную службу имел награды».

В документах за 1913 год сообщается, что «священник Андрей Ардалионов Воронов, 67- ми лет, уволен за штат по прошению 6 сентября 1907 года». Там же сообщается, что его жена Воронова Елисавета Петровна, дочь дьякона, родилась 30 августа 1848 года.

Вся семья Вороновых и отец его и мать произошли из церковных семей. Все дети их имели духовное образование и были служителями церкви, если это были мужчины, а если женщины, то замужем за священнослужителями. В то время это было естественно, существовали сословия, за рамки которых люди редко выходили.

В Клировых ведомостях Удимской Васильевской церкви за 1913 и 1915 г.г. указывается, что «священник Сергий Андреевич Воронов, сын Андрея Ардалионовича, 10 апреля 1910 года награжден набедренником, имеет серебряную медаль. Священник Васильевской церкви определен законоучителем Удимского земского училища, с 1911 года – член местного попечительского совета.

В августе 2007г. я приехала в Коряжму и встретились с Тамарой Сергеевной Весниной. Она рассказала мне о жизни своего отца, да и о своей тоже: о том, как его арестовали, и о том, что случилось после.

События, о которых пойдёт речь, произошли в 1937 году, Тамара Сергеевна была тогда еще совсем ребёнком. Отца арестовали за создание запрещенной организации, готовившей якобы «подрыв советской власти». Тамаре Сергеевне запомнилось всё в мельчайших подробностях.

Осторожный стук в дверь, «спокойно стучали». Поднялся с постели отец - пошёл открывать. Кто-то громко спросил: «Воронов? Поп?» «Священник» - поправил отец.

Пришедшие были милиционерами. Чужих девочка не испугалась, наоборот, её так и распирало детское любопытство.

Отец взял ключи от церкви и вместе с остальными мужчинами вышел. Вскоре они вернулись. Принесли деньги, в основном бумажные, вывалили на стол, стали считать.… Но это было скучно.

Девочке было интереснее наблюдать за теми людьми, что рыскали по горнице. Из бельевого шкафа они выкинули на пол одежду; столкнули с полок книги… Но отец молчал, лишь желваки на скулах, обросших седой бородой, неровно дергались, а добрые глаза стали грустными. Потом незнакомцы достали семейные фотографии, заставили Сергея Андреевича подписать каждую: кто и что… Он безропотно выполнял приказания. Вся его прежняя стать и горделивость куда-то улетучились, исчезли, испарились. Тихо, не своим голосом, он обронил: отдал-де в Удиме в починку дочкины ботинки – выкупить бы. А то ведь ей не в чем ходить будет…. Один из пришедших снисходительно сунул Тамаре несколько монет: держи-ка… А она - что спрашивать с малолетки! – швырнула их на пол…. Даритель подобрал всё до копеечки.

Утром она проснулась: « Лежу на голом полу – нигде ничего». Вышла из дому, заглянула в стаю: пусто – ни коровы, ни овец. Значит, никого пасти не надо, обрадовалась…. «Где и ум-то был!»

Пошла к соседке, но та захлопнула дверь, сказав, что не велено ей с ней разговаривать. Пошла к другой, и та объяснила маленькой Томе, что отца в тюрьму забрали и что к ней тоже ночью приходили - мужа забрали. После помогла хлеб испечь, да на том вся помощь и закончилась.

Через три дня в дом пришёл один из братьев, 15 летний Василий. Сказал, что видел, как отца грузили на баржу для отправки в Великий Устюг. Он ему кричал, но отецне услышал и не обернулся.

О дальнейшей судьбе священника Воронова я узнала, обратившись к материалам Котласского краеведческого музея, где находится краткий отчет об ознакомлении Весниной Тамары Сергеевны и председателя Котласского историко-просветительского общественного движения «Совесть» Дубровиной И.А. с архивно-следственным делом №10564 Котласского районного отдела УНКВД Архангельской области по обвинению группы из 8 человек. Членов группы обвиняли в создании контрреволюционной повстанческой монархической группы церковников и в контрреволюционной агитации. Мера пресечения всем одна - взятие под стражу. У всех проведен обыск. В протоколах допросов от имени Воронова говорится, что «расстреляны Каменев и Зиновьев, а они имели большие заслуги перед партией и революцией. Сталин чувствует гибель своей политики и всей власти, потому и расстреливает. Придет Троцкий с иностранными войсками на помощь русскому народу. Освободит его от Соввласти и коммунистов». Также Воронов якобы говорил, что «начнись только война с Германией, советская власть долго не продержится. Много миллионов, лучшая часть населения – интеллигенция – в тюрьмах и ссылках, придёт война, эта сила получит в руки оружие. Мы в тылу должны этому помогать. Мы уничтожим весь актив коммунистов с комсомольцами». Воронов, утверждалось в протоколах допросов, говорил: «Нам не выдержать войны с фашистской Германией. У них одни добровольцы идут в армию, а у нас за деньги на работу не выходят… мы должны примечать недовольных Соввластью и поставить дело так, чтобы вместе с войной начались восстания и смели Соввласть».

В протоколе допроса от 7 августа говорится: задержанный Воронов полностью отрицает, что вел разговоры о Зиновьеве и Каменеве и проводил какую-либо антисоветскую агитацию. Он лишь крестил девочку десяти лет, дочь бухгалтера из Курцева, так как она сама пожелала креститься, но с её родителями не разговаривал. Этот протокол написан от руки и подписан Вороновым.

Прямо противоположное содержание в документе, помеченном 5 сентября и на каждой странице подписанном Вороновым. Документ машинописный, без помарок и исправлений. В самом начале говориться: «Я являюсь участником повстанческой группы, организованной мной из служителей церкви и активных церковников. Организовать группу было нетрудно. Мне было известно, что Сергиевский, Преминин и Пономарев, как активные церковники, к Соввласти относятся враждебно, я решил прибрать их к рукам, т.е. использовать для контрреволюционной работы в массах, особенно среди верующих». Под этим протоколом Воронов поставил подпись под фразой: «С моих слов записано верно и мною прочитано». По-видимому, документ был подписан после «физических воздействий», длившихся целый месяц.

Протокол допроса от 10 октября короткий, написан от руки. Воронова допрашивает начальник Котласского РО НКВД Торопов. На вопрос, кто давал ему задание создать контрреволюционную группу, Воронов отвечает: «Никто. По моей инициативе».

Воронов обвинен как организатор повстанческой контрреволюционной группы по ст.ст. 58-10 и 58-11, дело передается на рассмотрение тройки. Решение тройки: Воронова к расстрелу. Имеется по Воронову документ об исполнении приговора, но о месте захоронения документа нет.

Тамара Сергеевна рассказала, что в начале 90-х годов она ездила в Великий Устюг, где нашла очевидцев расстрела отца и ещё нескольких членов группы. Ей рассказали, что расстрел происходил во рву за церковью, названия которой она не помнит. Отец был крайний в ряду. После трёх залпов он продолжал стоять, солдаты подошли и прикладами столкнули его в ров, после чего закопали. Есть устное предание о пророчестве Дуни Блаженной[2]. Отец Сергий спросил ее о своей смерти. На что она ответила: «Тебя солдаты схоронят». Так и вышло.

После этих событий старшие дети вынуждены были подписать документы об отречении от родителей. Сама же Тамара Сергеевна всю жизнь прожила с клеймом «дочери врага народа» и зачастую вынуждена была говорить, что отец её был учителем.

В 1964 году Веснина Тамара Сергеевна подала просьбу о реабилитации её отца Воронова Сергея Андреевича. Следователи выезжали в Удимский сельсовет и опрашивали оставшихся к этому времени живых свидетелей. Из приговоренных не осталось никого: все были преклонного возраста, все умерли в исправительно-трудовых лагерях в течение трех лет. Из свидетелей по делу один был жив, он признался, что ничего, о чем давал показания в 1937 году, не подтверждает.

Не было никакой контрреволюционной повстанческой группы, Воронов ни с кем не вёл подрывных разговоров. Были опрошены жители Удимского сельсовета, никто из них не поддержал характеристику Воронова, как контрреволюционного организатора и врага Советской власти. На основании этой проверки Веснина получила справку о реабилитации отца и свидетельство о его смерти, в котором в графе «причина смерти» стоит расстрел.

Дата расстрела Воронова С.А., 26 декабря 1937г., обозначена на памятнике расстрелянным священникам, открытом 30 октября 1998 года на мемориальном кладбище «Макариха» в Котласе.

В истории нашей страны есть множество моментов, которыми мы гордимся, но есть и такие, которые мы вспоминаем с болью в сердце.

Одну из нескольких тысяч искалеченных судеб я представила в своей рботе. История священника Воронова не единственный пример антицерковной политики большевиков в ХХ веке. Печальная, даже трагическая судьба священника отразилась и на его детях. Тамара Сергеевна Веснина до сих пор не может без слез вспоминать голодное детство и звание дочери «врага народа», тянувшееся за нею всю её жизнь. Тогда священники подвергались жесточайшим гонениям, и, услышав эту историю, мы тоже не должны остаться равнодушными, чтобы ошибки истории не повторялись никогда.

В моей работе мне помогали очень хорошие и отзывчивые люди. Большое спасибо я говорю работникам Котласского краеведческого музея, а так же Михаилу Власову, уроженцу Котласа, выпускнику университета МВД, начинающему краеведу, также содействовавшему в моей работе, не смотря на то, что он живет в Санкт-Петербурге.

Хочется отметить, что потомки Вороновых не забывают своих предков и каждый год собираются на семейных захоронениях на Васильевском кладбище, чтобы почтить их память.

Результаты исследования были представлены на школьных «Малых Ломоносовских чтениях». Кроме того, население близлежащих деревень было приглашено на Краеведческие чтения, где эта информация вызвала большой интерес. В настоящее время в Котласском районе создана инициативная группа по воссозданию Удимского Васильевского храма и организации церковного прихода. В этом благом начинании есть и частичка нашего труда.