Виртуальный музей
Новомучеников и исповедников
Земли Архангельской

Сайт создан по благословлению митрополита Архангельского
и Холмогорского Даниила

Терновый венец Владыки Антония

Скачать

15.01.2015

Терновый венец Владыки Антония


Архиепископ Антоний (в миру Николай Михайлович Быстров) родился 11 октября 1858 года в с. Нюба Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. Его отец, Михаил Иванович, служил священником в Никольской церкви Нюбского прихода. Сын был крещен на третий день после рождения. В тот день отмечалась память святых отцов VII Вселенского Собора и «Иверской» иконы Божией Матери. Будущий архипастырь окончил Вологодскую Духовную семинарию. Затем трудился псаломщиком в одном из храмов Вологодской епархии. Женился. В 1882 году был рукоположен во священника. Тот год ознаменовался еще одним радостным событием – рождением дочери Марии. Но семейное счастье оказалось недолгим. Жена заболела и вскоре умерла. 

Архиепископ Антоний (Быстров)Овдовев, отец Николай в 1888 году принял монашеский постриг с именем Антоний. И дальнейшее его служение Богу продолжилось в монастырях Вологодской епархии. Сначала в Лопотова Григориево-Пельшенском монастыре в должности управляющего, затем настоятеля. Спустя год – в Корнилиево-Комельском монастыре. Здесь за усердное служение он был возведен в сан игумена, через четыре года – в сан архимандрита.

В 1907 году архимандрит Антоний возглавил Свято-Духов монастырь. 17 января 1910 года была совершена его хиротония во епископа Вельского, викария Вологодской епархии. Пребывал на этой кафедре Владыка одиннадцать лет.
В марте 1921 года, получив новое назначение, он переехал в г. Архангельск для управления Архангельской и Холмогорской епархией. Его предшественник, епископ Павел (Павловский), был заключен на длительный срок в тюрьму по приговору Московского ревтрибунала как один из руководителей архангельского «Союза духовенства и мирян».
Это были трудные годы. В Церкви наметился раскол. Вспыхнувшая гражданская война захлебнулась людской кровью. Свергнутая кое-где советская власть вновь стала утверждаться, в том числе и на земле архангельской. Следы этого утверждения обозначились расстрелами ею недовольных, концлагерями и лагерями принудительных работ. Появились они на окраине г. Архангельска, на родине Ломоносова в Холмогорах, на Соловках. Лагеря сразу же заполнились «контрреволюционерами», были среди них и лица духовного звания – те, кто встал на защиту Церкви от поругания.
Сердце Владыки сжималось от боли к этим страдальцам. Не раздумывая, он начал помогать в темницах сущим. Организовал нечто вроде кассы взаимопомощи для духовенства и монашествующих из числа ссыльных и заключенных. Нуждающимся оказывалась помощь деньгами, продуктами питания. Каждый приход вносил свою лепту в благое дело.
Горячо откликнулись православные Архангельской епархии на воззвание Святейшего Патриарха Тихона помочь голодающим. Преосвященный Антоний нашел такие слова для своей паствы, что переводы с пометкой «для голодающих Поволжья» пошли от церквей и монастырей Архангельской епархии не только на его имя, но и самому Святейшему, дабы успеть помочь, не дать погибнуть люду христианскому. Чуть больше полугода прошло с тех пор, как епископ Антоний возглавил Архангельскую кафедру, а уже был взят властями на заметку.
Из служебной записки начальника отдела ОГПУ: «...Быстров ярый тихоновец. Идейный продолжатель контрреволюционной политики. Организовал местное консервативное духовенство и мирян для борьбы с начавшимся обновленческим движением... Элемент крайне вредный для советской власти... Принимая его популярность среди духовенства и мирян Архангельской епархии, считаю дальнейшее оставление его в Архангельской губернии недопустимым».
Решение по этой записке было принято незамедлительно. 27 декабря 1922 г. Владыка Антоний был выслан в Нарымский край на 3 года. Мнение комиссии по административной высылке епископа Антония (Быстрова) было единодушным. И смиренно пошел он по этапу в Сибирь. Наказание Архангельский архипастырь отбыл полностью без скидки на сан и свой 67-летний возраст.
В начале 1926 года епископ Антоний возвратился в свою епархию. В г. Архангельске его встретили известия нерадостные. Троицкий кафедральный собор, краса и гордость города, был захвачен обновленцами. Они чувствовали себя в нем полноправными хозяевами и возвращать собор его законному владельцу, канонической Православной Церкви, не собирались. Не только в соборе хозяйничали обновленцы, но и во многих приходах епархии.
После ссылки Владыка служил сначала в Рождественской церкви, затем в церкви подворья Николо-Корельского монастыря и в Михаило-Архангельском монастыре. Но и эти церкви оказались под угрозой закрытия, и его кафедра переносится в Воскресенскую церковь. С возвращением епископа Антония словно воскресла истинная православная вера в сердцах и храмах архангельской земли. Она получила ту живительную силу, которой так ей недоставало из-за отсутствия любимого архипастыря.
Возвратившись, Владыка сразу же принимается за продолжение того благого дела, которое было прервано ссылкой. Монахини и прихожане в церквях вновь начинают сбор денег для заключенных, масла, крупы, муки, одежды.
По существовавшему в то время порядку высланные в Архангельскую губернию, а позднее – в Северный край, прибывали сначала в г. Архангельск. Здесь властью им определялся район, деревня, поселок, где они непосредственно должны были отбывать наказание. Это обстоятельство сыграло немаловажную роль в судьбах ссыльного духовенства. С нарочными и по почте шли к Владыке сообщения, кто из духовенства должен прибыть «на жительство» в губернию или на Соловки. Его квартира стала тем местом, где прибывавшее в ссылку духовенство могло получить деньги, продукты питания, одежду. Им подыскивалось жилье. Как правило, они находили пристанище в домах священно-церковнослужителей или у надежных прихожан. Здесь же ссыльные могли получить весточку от своих близких, известить родственников о месте нахождения. Отсюда, из квартиры епископа, в концлагеря регулярно отправлялись посылки, письма, денежные переводы.
Многие из ссыльных иеромонахов и священников по благословению архипастыря получали приходы. Они заменяли тех, кто так же, как и они, оставил своих прихожан в связи с заключением или ссылкой.
Не успел еще Владыка Антоний привыкнуть к жизни вольной, как снова очутился в тюрьме. Его арестовали 7 октября 1926 года и обвинили в том, что « ...он по возвращении из ссылки возглавил контрреволюционную группу архангельского духовенства и мирян, стоящую на платформе неповиновения советской власти, о чем она декларировала в своем письме митрополиту Петру Крутицкому, … отказался от лояльного отношения к советской власти и стал на путь борьбы с нею. Принимал участие в организации и помощи материальной и моральной ссыльным и заключенным, отбывающим наказание на Соловках...» На допросах преосвященный Антоний все отрицал, утверждал, что контрреволюционной деятельностью не занимался. Декларация на имя митрополита Петра Крутицкого была направлена в 1925 году, когда он был еще в ссылке.
Через некоторое время из тюрьмы его освободили, в постановлении было указано, что «...благодаря его преклонного возраста, не может уклониться от следствия и суда». 4 февраля 1927 года особое совещание коллегии ОГПУ вынесло в отношении епископа Антония (Быстрова) свой вердикт: дело прекратить. Что же ей оставалось делать? Ведь все заступались за Владыку.
Не успели еще распахнуться перед ним врата свободы, как епископ Антоний, полный решимости, снова занялся обустройством быта ссыльного духовенства. Одно огорчало – многих из его былых помощников на свободе уже не было. Они томились кто в лагерях, кто в ссылке.
Выйдя из тюрьмы, Владыка узнал, что дочь Мария, всецело разделявшая его взгляды и помогавшая ему, заключена в тюрьму. Она рано овдовела. Воспитывала сына Николая одна. Где теперь этот 11-летний отрок, с кем?
Поток ссыльных увеличивался. Связь с соловецкими узниками была прервана. Владыка убелился сединами. Ему уже 70 лет. Совсем немного прошло времени, а рядом с ним уже стояли новые подвижники.
Конец двадцатых годов принес Преосвященному Владыке немалые огорчения. Декларацию митрополита Сергия он принял разумом. Сердцем принять ее сразу не смог. По воле власти разрушается Церковь, и гибнут, гибнут ее чада. Тысячи пастырей томятся в тюрьмах и лагерях, умирают там без покаяния и христианского погребения.
В его епархии сколько таких... Знал он об этом не понаслышке. Часто получал с приходов послания с просьбами прислать нового батюшку, «...нашего-то – сообщалось в письме, – заарестовали и посадили надолго...» По каждой такой просьбе решение принималось незамедлительно.
Началось разрушение церквей. В конце мая 1929 года в Архангельске был разрушен кафедральный собор, и не только собор...
Вскоре Владыка получил Указ из Священного Синода о возведении в сан архиепископа, только теперь он архиепископ не Архангельской губернии, а всего Северного края, а это кроме Архангельской губернии еще Вологодская, Северо-Двинская губернии и автономная область Коми. В дела бывших епархий, которые вошли в состав Архангельской в связи с изменением территориальных границ Архангельской губернии, он не вмешивался. Настоятели церквей, приходские священники приезжали к нему с докладами сами, а кто не мог приехать, получал от Владыки письменные распоряжения. Ему было известно, что в некоторых церквях священники – его сподвижники и обновленцы – служили в порядке очередности. Сначала одни, а потом другие. В Вельском уезде бывшей Вологодской губернии все приходы были обновленческими. Но Владыка не унывал. В ссылку направлялись, как правило, тихоновцы, а с ними и обновленцев вытеснить можно. Отрадой для архипастыря были встречи с каноническими священнослужителями. Каково было положение Церкви других местностях, узнавалось из первых рук. Рад, что мог чем-то облегчить участь обездоленных.
В конце 1929 года в г. Архангельск прибыла большая партия ссыльных, в том числе и из Соловков. Среди них были епископы Тихон (Шарапов), Иннокентий (Тихонов), Аверкий (Кедров), много иеромонахов, священников.
В Воскресенской церкви церковный хор из местных певчих Владыка упразднил. Ее клирос заполнили ссыльные иеромонахи и священники. Из их числа были и регенты. Они менялись почти каждый месяц. В церквях возобновились сборы денег, продуктов для заключенных и ссыльного духовенства. Организовывались праздничные трапезы.
В сторожке Воскресенской церкви 4 декабря 1930 года состоялось чаепитие в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Вместе с Владыкой разделили праздничную трапезу епископы Иннокентий (Тихонов), Тихон (Шарапов), весь клир церкви, все ссыльные священники, кто был на богослужении. В сторожке места было мало, поэтому трапезничали по очереди. Не знал Владыка, что эта праздничная трапеза в его жизни последняя, как и Рождество и Крещение того года.
Арестовали его 23 января 1931 года. Арестован в тот день был не только Архангельский Владыка, с ним еще 20 человек – епископы Аверкий (Кедров), Тихон (Шарапов), Иннокентий (Тихонов), 11 ссыльных иеромонахов и священников, две монахини, священник с диаконом Воскресенской церкви и несколько прихожан.
На первый допрос архиепископ Антоний был вызван через две недели. Все сказанное им уместилось на одной страничке.
– Да, признаю, что был 4 декабря 1930 года в сторожке Воскресенской церкви, участвовал в чаепитии.
– Кто еще? Все, кто был в тот день на богослужении. Пофамильно назвать не могу.
– Посылались ли деньги ссыльному духовенству? Не знаю.
– Во время чая разговор был, но он касался праздника. Другой темы для разговора не было.
– Помогал ли при решении квартирных вопросов? Не помню...
Через два с лишним месяца последовал второй допрос, а вскоре и третий. Следователя все интересовало, как Владыка управляет своей епархией. И хотя обвинение архиепископу было уже предъявлено, он не спешил выяснить, признает ли тот себя виновным в «антисоветской агитации, направленной к подрыву советской власти». Возможно, добывал неопровержимые доказательства.
Плохое питание, вопиющая антисанитария подорвали и без того слабое здоровье архипастыря. Владыка тяжко занедужил. 16 июля1931 года врач тюремной больницы констатировал: «...наступила смерть». Имеющееся в деле удостоверение свидетельствует о том, что факт смерти Быстрова Николая Михайловича зарегистрирован по книгам гор. ЗАГСа под №1279 от 16 июля 1931 года. Так тюремная камера стала последним пристанищем архиепископа Антония (Быстрова). Тело было предано земле на Вологодском кладбище. Спустя некоторое время Владыка был перезахоронен на Ильинском кладбище. Как свидетельствовала народная молва, со всеми почестями, какие смогли оказать в ту тяжкую годину любимому архипастырю.
Сбывается пророчество святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, на крови великомучеников возрождается православие России, в их ряду – архиепископ Архангельский и Холмогорский Антоний.