Виртуальный музей
Новомучеников и исповедников
Земли Архангельской

Сайт создан по благословлению митрополита Архангельского
и Холмогорского Даниила

Новомученники Архангельской епархии 1918-1919 годов.

Скачать

13.01.2015

                                                              Вера Фофанова

Новомученники Архангельской епархии

1918-1919 годов.

После политического переворота 2 августа 1918 г. в Архангельске, высадки в нем союзнических войск и начала гражданской войны на Русском Севере, территория Архангельской губернии разделилась на занятую союзническими войсками во главе с ВУСО (впоследствии ВПСО) и находящуюся под властью советских органов и их вооруженных сил. Фронт в силу географических и климатических условий не представлял из себя сплошной линии. Ожесточенные бои шли вдоль рек: Пинеги, Мезени, Печоры, Онеги и Северной Двины, на Онежском и Ладожском озерах и вдоль железных дорог, где населенные пункты по несколько раз переходили из рук в руки. Положение священства на этой части территории было просто критическим. Здесь происходило самое настоящее гонение на представителей Православной Церкви. Здесь были явлены первые новомученники земли Архангельской за веру Христову

Постановлением Архангельского Епархиального Совета от 27 февраля 1919 года, во исполнение Указа Святейшего Патриарха и Священного Синода, днями всенародного покаяния для г. Архангельска были назначены: четверг, пятница и суббота второй недели Великого поста (соответственно 13 - 15 марта1919 г.). Последний день - 15 марта посвящался заупокойному служению (Великой панихиде) о рабах Божиих - за Веру и Церковь Православную убиенных. После окончания дней покаяния, в воскресение - 16 марта - должен был состояться крестный ход с молебном. Всем приходам г. Архангельска был препровожден список рабов Божиих “за Веру и Церковь убиенных.” Среди убиенных по Архангельской епархии значились:

- прот. Аифал (Суровцев)

- свящ. Михаил (Шангин)

- свящ.Николай (Прялухин)

- иеромонах Арсений (настоятель Кожеозерского монастыря)

- иеродиакон Пантелеймон (Кожеозерского монастыря)

- монах Иоанникий (Кожеозерского монастыря)

- монах Илия (Кожеозерского монастыря)

- послушник Михаил Черепанов ( Кожеозерского монастыря)

- псаломщик Афанасий Смирнов

- псаломщик Петр Павловский

“и иные многие священного, иноческого и мирского чина, их же имена Ты, Господи, веси.”[1]

В своем протесте на имя Верховного Правительства Северной Области от 16 апреля 1919 года по поводу мучений и убийств православных церковнослужителей Союз духовенства и мирян г. Архангельска указывал следующие факты: “В Пинежском крае священник Михаил Шангин убит и тело его разрублено на куски. В Печорском крае протоиерей Аифал Суровцев был многодневно бит, а затем расстрелян и тело его сброшено в реку. Там же священника Иосифа Распутина привязали к телеграфному столбу и убили залпом, а тело его оставили грызть собакам, угрожая смертью всем, кто вздумал бы хоронить его. Подобным же варварским способом убит протоиерей Шенкурского женского монастыря Николай Попов. Псаломщик Селецкого прихода Афанасий Смирнов расстрелян. ...”[2]

Сегодня нам хотелось бы рассказать только о некоторых из вышеупомянутых священноцерковнослужителях.

Отец Аифал Иринархович Суровцев родился 29 сентября 1874 года в Кадниковском уезде Вологодской губернии в семье диакона. После окончания Вологодской духовной семинарии в декабре 1897 года он был рукоположен в сан священника в Лавельский приход Пинежского уезда Архангельской епархии. Здесь он вплоть до января 1906 года состоял законоучителем Лавельского сельского училища и новооткрытой школы грамоты в д. Явзоре. При всей скудости приходских средств батюшке удалось в 1903 – 1904 гг. отремонтировать приходские деревянные храмы, в неурожайные годы устраивать бесплатные столовые для учащихся Лавельского сельского училища и церковной школы, открыть воскресную школу для взрослых. С 14 января 1906 по декабрь 1912 гг. о. Аифал Суровцев служил в Сурском приходе того же уезда, где также исполнял многочисленные служения, в том числе должность благочинного 2-го Пинежского округа, а в 1905, 1908 и 1911 гг. избирался депутатом на общеепархиальные съезды. Отзывы благочинного о нем гласили: «К пастырским обязанностям ревностен».[3] В целеустремленном взгляде батюшки на фотографии чувствуется твердость характера, непоколебимость в вопросах веры и её чистота. Постоянно живя на приходах, где проживало большое число старообрядцев, о. Аифал неутомимо проповедывал среди них Слово Божие, своим ласковым обращением снискал к себе любовь даже закоренелых раскольников, которые через него стали менее враждебно относиться к другим священникам. Батюшка был активным сотрудником епархиального миссионера тех лет – будущего викарного епископа Пинежского Павла (Павловского). Ревностная служба о. Аифала Суровцева не осталась незамеченной и в феврале 1917 года по распоряжению епархиального начальства он возводится в сан протоирея, награждается наперсным крестом и направляется настоятелем в Усть-Цилемский собор Печорского уезда (ныне республика Коми). Несмотря на трагические события, постигшие Россию в 1917 – 1918 гг., о. Аифал продолжал нести Свет Христов своей пастве. Его благолепные и неторопливые Богослужения, по словам современников, навсегда остались в памяти его прихожан. Со своей матушкой – Юлией Клавдиевной – отец Аифал воспитал семерых детей. Больная жена, смутное время и такое количество детей – для современного человека это уже подвиг. Но Господь призывает его на большее – на мученическую кончину.

В те - 1918 – 1919 годы в Печорском уезде хозяйничал вооруженный карательный отряд красноармейцев из 30 человек во главе с неким М. Мандельбаумом. Захватив срочные Печорские пароходы они разъезжали по всему Печорскому краю, грабя и избивая невинных людей, “часто только заподозренных в несочувствии большевизму”. Выросший количественно (до нескольких сот человек, в том числе и за счет местных большевиков), отряд захватил все Печорские пароходы и, как рассказывает источник, “тогда то и началось подлинное насаждение самодержавной власти большевизма в крае.”[4] Грабежи, истязания и убийство мирного населения стали заурядным явлением, налагались контрибуции, взыскиваемые при помощи истязаний и убийств. В некоторых селах они организовывали и вооружали отряды из местных большевиков. Главный штаб отряда Мандельбаума находился в селении Щугор Вологодской губернии. 13 сентября 1918 г. утром неожиданно для всех к Устьцильме причалили пароходы отряда Мандельбаума со 175 красноармейцами. Окружив все село, они быстро арестовали местную власть Временного правительства, захватили казначейство и телеграфные аппараты. Несколько красноармейцев пришли в Устьцилемский собор, топорами вырубили дверь, т.к. сторож им не открыл, и вошли в собор. Не найдя спрятавшегося сторожа, они послали одного мальчика за настоятелем и когда последний пришел, стали требовать выдать оружие. В ходе обыска никакого оружия в храме, конечно, не оказалось. В храме красноармейцы вели себя кошунственно – не снимали шапок, курили и перед уходом выпили полчетверти церковного вина. Вернувшись домой, о.Аифал не успел рассказать своим домашним о происшедшем, как в дом начали ломиться красноармейцы с требованием, чтобы батюшка шел за ними. На допросе о. Аифала били, а затем отвели на пароход «Александр» вместе с другими арестованными и около 12 часов дня пароходы отчалили вверх по р. Печоре. После 10 дней плавания, в течение которого арестованных ежедневно били на допросах, немного не доходя до с. Троицко-Печорского, пароходы остановились и здесь был произведен последний допрос, после которого на голове и лице о. Аифала была видна большая рана, рассеченная, видимо, нагайкой. В 12 часов ночи на берегу красноармейцы развели большой костер. Раздалась команда: «Суровцев и комиссар (Временного правительства северной области – Иоанн Козлов - В.Ф.) - выходите!» Сначала на край парохода поставили о. Аифала – раздался залп и батюшка упал в воду. Затем расстреляли и И. Козлова. По свидетельствам очевидцев, перед самым расстрелом красноармейцы у обоих несчастных отрезали язык, нос и уши, причем о. Аифал впадал в обморок, и чтоб привести его в чувство, красноармейцы обливали его водой. Тело мученика о. Аифала Суровцева вплоть до весны 1919 года не было найдено, и было ли найдено впоследствии пока документально не подтверждено.[5]

За время пребывания отряда М. Мандельбаума в Печорском крае ими были также убиты: 1. 24 января 1919 г. священник Кипиевского прихода о. Владимир Зуев, “за отказ укрыть в священническом доме красноармейского комиссара во время наступления белоармейцев на с.Кипиево;[6] 2. псаломщик Кычкарского прихода Петр Алексеевич Таратин, “за то, что будучи введен в обман переодетыми красноармейцами принял их за белоармейцев, выражал им свою радость по случаю прибытия их в Кычкар, жаловался на чинимые ему красноармейцами обиды и выражал надежду на скорое истребление красноармейцев.”[7] (Кстати, тела священника В. Зуева и псаломщика П. Таратина по приказу красноармейцев были зарыты в землю без христианского погребения). 3. В марте 1919 г. в возрасте 51 года был расстрелян священник Бакуринского прихода Иосиф Иванович Распутин,[8] о котором хочется рассказать немного поподробнее.

Священник Иосиф Иоаннович Распутин происходил из древнего священнического рода Распутиных, служивших в основном в приходах Мезенского уезда Архангельской епархии. Отец Иосиф родился в 1867 г. в семье псаломщика Сизябского прихода Мезенского уезда Ивана Семеновича Распутина и после окончания обучения в духовном училище, был определен псаломщиком в Бакуринский приход Печорского уезда в декабре 1888 года. В апреле 1894 г. он был рукоположен в сан священника к церкви Поромовского прихода того же уезда, где до августа 1901 г. состоял на должностях: учителя Бакуринской школы грамоты (1889 - 1894), наставника Поромовской миссионерской школы (1895 - 1901), председателя приходского попечительства (с 1896) и члена Печорской переводческой комиссии при комитете православного миссионерского общества (с 1897 г.). 27 августа 1901 года о. Иосиф был переведен, по своему прошению, в Бакуринский приход того же Печорского уезда, где сразу же был назначен законоучителем местной церковно-приходской школы, в 1905 г. состоял преподавателем-руководителем по Закону Божию на краткосрочных учительских курсах при Сизябской второклассной учительской школы, с октября 1910 г. – законоучителем Бакуринского 2-х классного приходского училища, а с октября 1914 г. – законоучителем Варышевского одноклассного министерского училища. За активную деятельность в сфере просвещения народного Архангельский училищный Совет неоднократно выражал свою благодарность о. Иосифу. В 1897 г. батюшка был награжден бронзовой медалью за труды по проведению народной переписи, в 1910 г. получил медаль в память 25-летия восстановления церковной школы, а также имел серебряную медаль в память царствования императора Александра III. В 1902 г. он был награжден набедренником, а в 1907 – скуфьею. Благочинным батюшка ежегодно аттестовался как человек «очень хорошего поведения».[9] Со своей матушкой – Анисьей Ивановной – они вырастили и воспитали 9 детей. После расстрела тело о. Иосифа Распутина все-таки было погребено.[10]

Остается только добавить, что факты грабежа и насилия, совершенные отрядом Мандельбаума, подтверждаются и документом с советской стороны - сводкой-докладом “О жизни Печорского уезда с марта 1918 г.”, составленной в июле 1919 г. секретарем Архангельского губернского отдела управления А.Увиной.[11]

В Холмогорском уезде красноармейские отряды также громили православные храмы и убивали их служителей. В.1918 г. взломав замки храма в д. Тегре, они превратили её в место самого бесшабашного разгула. “Священные облачения и пелены были раскиданы по полу, ... затем в храме начались пляски, ... пили церковное вино и курили. Все это сопровождалось безобразным пением. На престоле и жертвеннике был произведен полный разгром, ... вино пили прямо из потиров. Евангелие на престоле изрезали ножом, лжицу, ковшички и блюдца утащили. ... Всюду в храме ... оставили массу окурков. Пограбив еще местных жителей и расстреляв двух крестьян - двинулись к селению Сельцо. Два храма в Сельце подверглись такой же участи.”[12] И здесь произошла зверская расправа с простым псаломщиком Селецкого прихода 4-го Холмогорского благочиния - Афанасием Ивановичем Смирновым, молодым человеком 33 лет, обвиняемом только в том, что он вместе со священником (своим настоятелем, который успел скрыться) принимал участие в отпевании и погребении трех французов по церковному обряду - “за торжественное погребение союзников”, как сказано в документе. Поверив обещаниям красноармейцев не преследовать его, Афанасий Смирнов вернулся в свой дом и вскоре был схвачен и приговорен к расстрелу. Просидев сутки в заключении, на другой день около 2-3 часов пополудни Смирнов был отведен на кладбище. “Его поставили около могил трех французов, павших в сражении с большевиками, приказали открыть рот и надвинуть на глаза шапку. Последовал выстрел. Раненый Смирнов побежал. Ему удалось пробежать некоторое расстояние. За ним погнались. Схватили. Приставили к изгороди. Снова выстрелили. Псаломщик упал, но имел еще силы подняться и снова побежать от своих палачей. Бежал с отчаянными криками, обливаясь кровью. Но его снова догнали и уже на третий раз добили.”[13]

1 сентября 1918 г. псаломщик Средьмехренгского прихода все того же 4-го Холмогорского благочиния Петр Петрович Павловский, представитель старинного священнического рода Павловских, был арестован и, отбыв семидневное заключение, 8 сентября был освобожден. 13 же сентября был вновь арестован большевиками и в восьмом часу вечера, предварительно избитый, расстрелян.[14] До 35 лет псаломщик Петр Павловский не дожил чуть более двух месяцев.

В Шенкурском уезде была такая же ситуация. Священники 2-го Шенкурского благочиния - о. Василий Невский, о. Николай Любимский и диакон Н. Мелетьев из-за угроз отряда красноармейцев вынуждены были бежать из своих приходов, бросив все имущество и свои семейства, но предварительно спрятав в укромном месте церковные сосуды и деньги. Отец Василий Павловский, из Ровдинского прихода того же благочиния, был приговорен к повешению, а матушка его к расстрелу, и поэтому при отступлении американского отряда с ним ушла и вся местная интеллигенция.[15]

Как следует из рапортов благочинного 4-го Шенкурского благочиния священника Иоанна Казанского, около 1 ноября 1918 г. был убит священник Тулгасского прихода 5-го Шенкурского благочиния о. Николай Александрович Прялухин.[16] Он родился в семье священника 21 октября 1874 года (ровесник о. Аифала Суровцева – В.Ф.). По окончании Архангельской духовной семинарии бал назначен учителем церковно-приходской школы, а 6 сентября 1901 г. рукоположен в сан священника в Пильдозерский приход Кемского уезда, где состоял учителем и законоучителем местной миссионерской школы. В 1906 – 1912 гг. служил В Усть-Цилемском соборе, состоя одновременно с 1908 г. духовником 2- го Печорского благочиния.в 1912 г. был перемещен в в Верхнепаденгский Николаевский приход 1-го Шенкурского благочиния, где снова был назначен заведующим и законоучителем местной церковно-приходской школы. Впоследствии он был переведен в Тулгасский приход того же уезда, где и принял мученическую кончину. «К проповедыванию Слова Божия усерден, по службе исправен»[17]- так писал о нем благочинный. За усердное служение о. Николаю в 1901 г. было преподано Архипастырское благословение с грамотой, в 1906 г. он был награжден набедренником, в 1911 – скуфьею, а в 1916 – камилавкою. Со своей матушкой - Юлией Александровной – они воспитали 8 детей.

Но не только убивали священноцерковнослужителей, их всячески унижали, издевались над ними, заставляя их тем самым покидать свои приходы, оставлять свою паству. Так из 17 приходов 2-го Пинежского благочиния в 1919 году священники пяти были беженцами. Из оставшихся на местах пять священнослужителей : о. Анатолий Михайлов из Сулецкого прихода, о. Всеволод Бурмакин - Лавельского, о. Константин Летунов - Веркольского, о. Николай Галактионов - Ваймужского и о. Иоанн Корелин - Кевроло-Воскресенского - 3 июля 1919 г. были мобилизованы и зачислены в тыловое ополчение при Пинежской уездной караульной роте, где и находились до отступления большевистских войск. Мобилизованные священники выполняли следующие работы: пилили дрова, выкатывали бревна из р. Пинеги, разгружали продукты с плотов, занимались строительством вновь проводимой грунтовой дороги, а также полевыми работами и “даже на огороде несли ночной караул, но вооружения огнестрельного не имели и одежду носили соответствующую своему сану”. Священники Сурского прихода Павел Васильевич Шангин (брат расстрелянного М.В. Шангина) и Нюхченского прихода Наркисс Никифоров находились под арестом, но в скором времени были освобождены. Священник Павел Шмаков из Кевроло_Троицкого прихода местным исполкомом был назначен на три дня на общественные работы.[18] Похожая ситуация была и в приходах Онежском уезда.

В заключение хочется сказать, что это далеко не все имена священноцерковнослужителей, пострадавших в годы Гражданской войны. Многие и многие остались до сих пор неизвестными миру, но Господь знает праведников своих. Занимаясь изучением биографий новомучеников Архангельского края, всегда поражаешься их твердости в вопросах веры, стойкости и твердому упованию на милость Божию. «Истина ликует, когда за нее умирают» - сказал один из новомучеников Российских. И если за нее умирают, значит это действительно Истина.



[1] ГААО. Ф.5300. Оп.1. Д.178 Л.14-15об.; 58-58об., 69.

[2] Архангельские Епархиальные ведомости. - 1919. - № 9. - 1 мая.

[3] Ф. 29. Оп.32. Д.285. Л.1об. – 3.

[4] Ф.5300. Оп.1. Д.180. Л.193-194.

[5] Фофанова В.В. «К пастырским обязанностям ревностен»// Архангельский епархиальный вестник. – 2004. – октябрь. - № 9. – С. 8.

[6] Ф.5300. Оп.1. Д.179. Л.15.

[7] Там же. Л.15-15об.

[8] Там же. Оп.1 Д.58 Л.46; Оп.2 Д.64 Л.46.

[9] Ф.29. Оп.32. Д.202. Л.1об. – 4.

[10] Ф.5300. Оп.1. Д.180. Л.194об., 196.

[11] Ф.373 Оп.1 Д.3 Л.1-1об.

[12] Ф.5300 Оп.1 Д.180 Л.3-4.

[13] Там же, Л.4.

[14] Ф.29 Оп.1 т.2 Д.1847 Л.43 ; Ф.5300 Оп.1 Д.179 Л.4.

[15] Ф.2069 Оп.1 Д.9 Л.69-70об.

[16] Ф. 5300. Оп.1. Д.39. Л.46 – 46об., 156 – 156об.

[17] Ф.29. Оп.32. Д.196. Л.1об. – 3.

[18] Ф.29 Оп.1т.2 Д.2278 Л.50об.-51.

Фофанова Вера Владимировна,

главный специалист отдела публикаций и

использования докуменов ГУАО ГААО